Шёлковые фрески
С годами Татьяна Буракова повзрослела, но ни одно из этих качеств не утратила. У неё появилась собственная творческая мастерская, а специализацией стали театральные занавесы. Её сын Гриша как-то взял карту России и отметил флажками все города, где весят её занавесы. Оказалось 76 городов.
Татьяна всегда любила театр, в юности пела в академическом хоре и знает, что такое «магия сцены». Одна из самых поэтичных её композиций называется «Пустая сцена». Сцена в ожидании минуты душевного подъёма, свет гаснет, занавес раздвигается…
Так случилось, что одним из первых стал занавес, выполненный для Каменска-Уральского, где Татьяна родилась и выросла. Город небольшой, театр маленький. Она очень старалась. Она даже не знала, что занавесам аплодируют. И её занавесу аплодировали. К слову сказать, занавес до сих пор жив, хотя ему уже четверть века. В театре им гордятся и берегут.
Один из театральных парадоксов заключается в том, что спектакль может быть лучше или хуже, но занавес обязан быть лучше. Он – как эпиграф к понятию театра вообще. Случается, что из всего предложенного зрителю за вечер один только занавес остается на высоте. Как знамя.
Пространство театра вдохновляет. Куб сцены, параллелепипед зала и магическая черта между ними. По убеждению Татьяны Бураковой, занавес не должен быть плоским. И она увлеченно членит его на части, разрезает пополам, делит на ассиметричные фрагменты и опять сливает воедино в ритмах встречных движений. Её занавесы живые, в их складках вибрирует укрощенная энергия, ставшая гармонией.
Для города нефтяников за полярным кругом выполнен занавес «Северное сияние». На нем перекатываются нарисованными волнами полосы темно-синего бархата, серого шелка, бледно-голубого бархата, совсем светлого шёлка. Элегантный орнамент со стразами Сваровски дополняет великолепие.
А следом может появиться что-нибудь трогательно-наивное. Таков занавес для кукольного театра в Перми.
В школе искусств Ханты-Мансийска появится занавес простой и изящный, в летучей геометрии линий.
На далекую Чукотку отправится занавес с лёгким орнаментом, чем-то напоминающий национальный. Оленеводы, приезжающие в свой Дом культуры на нартах, его одобрят.
Ни один занавес художника не похож на другой. Она использует тематическую роспись по хлопку, сукну, шёлку, крепу и бархату. Виртуозно владеет композиционным кроем и драпировкой. Сочетает аппликацию с драпировкой и роспись с аппликацией. Может использовать в одной работе все приемы. Находит всё новые виды тканей. И всё изобретательней сочетает их с собой. Придерживается принципа: чтобы заиграло. Игра. Очень важное слово в театре. Играть можно всем: цветом, складками драпировок, фактурами тканей, от плотных до прозрачных.
Подкупает даже не столько мастерство, сколько благородство самого посыла и всегдашнее прямое обращение к человеку. Одна из принципиальных удач Татьяны Бураковой – занавес «Русь», выполненный для дома престарелых. Он словно весь составлен из лоскутов, но каждый из них драгоценность. По отдельности они могли принадлежать разным семьям, родам, поколениям. Составленные вместе, оказались настоящим богатством для нас теперешних. Орнаменты скопированы с одеяний – Богородицы, Николы-угодника – на древних иконах. Оттуда же пейзаж на горизонте, идеальный далекий град. Есть особая музыкальность в том, как составлены в ряд разновеликие арки. Их проемы до поры закрыты. Смотришь и мысленно готовишься к самому долгому путешествию.
У неё общительное искусство. Выполнив столичный заказ, Татьяна тут же берется за работу для какого-нибудь провинциального театра, любит радовать зрителей маленьких городов, не избалованных зрелищами. Придумывает для них особо затейливые варианты. Например, с эффектом флюоресценции, когда при смене освещения одна роспись исчезает и на темном фоне проступает другая, до поры невидимая. Что-то из сказки: пастушок играет на свирели, Золушка убегает с бала, трубочист карабкается по лестнице к звездам. Поначалу они остроумно спрятаны в общем узоре, а теперь выходят из темноты. И зал выдыхает: «Ах!...». Ещё одно новое увлечение Татьяны – «обманки»: водопад овальных складок маркизы струится вниз, а рядом такие же складки, но уже рисованные, текут вверх, вопреки законам притяжения, озадачивая, но и чаруя. Любить зрителя – это значит время от времени ставить его в тупик.
Кратко выразить суть творчества Татьяны Бураковой можно в таких словах. Раздвигается занавес, колышется штора, и сквозь декор проступает Мысль.
